Гаспарянц: Кино стали смотреть как бы между делом

В преддверии кинополета «Дирижабля» о тенденциях в современном кинопроцессе рассказал заслуженный деятель искусств Северной Осетии и Дагестана, режиссер фильмов «По следам карабаира», «Легенда горы Тбау», «Песни под облаками» Рафаэль Гаспарянц.

— Вы были председателем жюри первого кинофестиваля «Дирижабль» в 2010 году. В середине июля будет проходить второй фестиваль. Что поменялось спустя 3 года в области кино в Осетии?

— Все что происходит в Осетии — это отражение кинопроцесса, который идет в масштабах страны. Все фильмопроизводящие организации, существовавшие в прежние времена, пришли в упадок за счет изменения приоритетов в политике государства. В результате прекратилось производство игровых фильмов на телевидении и существенно снизились объемы работы на Северо–Кавказской студии кинохроники. Но нет худа без добра. В настоящее время в республике успешно работают несколько студий, которые организовали мои коллеги. Эти студии с разной степенью успешности поддерживают кинопроцесс. Поэтому с одной стороны производство фильмов вроде бы не остановилось, поменялась лишь организационная структура, но с другой — резко сузились «ворота», возможности входа в профессиональный кинопроцесс для начинающих кинематографистов. Несмотря на то, что проводятся фестивали, в том числе и «Дирижабль», вся система фильмопроизводства в кино и на телевидении, на мой взгляд, нуждается в существенной корректировке в сторону централизации: это и тематическое планирование, и прокат фильмов, и система подготовки кадров, и вопросы технического оснащения и многое другое. В настоящее время идет сложный процесс поиска выходов из создавшегося положения.

— В Осетии и вправду была сильная киношкола?

— Владикавказ всегда был кинематографической столицей Северного Кавказа, хотя бы потому, что здесь работали две государственные профессиональные студии, и именно они были стартовой площадкой для роста молодых кинематографистов. Сейчас желание помогать их росту носит во многом декларативный характер. Есть отдельные успехи, но они скорее исключение, нежели правило. Такие громкие, но косметические по сути заявления о необходимости поддерживать кинематограф только сбивают «прицел», ориентацию на системную организацию кинопроцесса. Но настроен я оптимистически в том смысле, что большое количество молодых людей, кстати, как и прежде, проявляет живой интерес к кино. Не скажу, что они все в равной степени понимают, о чем идет речь, да и мы не обо всем знали, но приходят люди с горящими глазами, это главное. Ну а мы, чем можем, тем и помогаем.

— Вы говорите, что по вашим наблюдениям, у молодежи есть интерес к кино. На ваш взгляд, какой кинематографический потенциал есть у Северной Осетии в настоящее время?

— У нас много талантливых людей. Первый масштабный фестиваль «Дирижабль» меня очень порадовал потому, что он показал насколько велико количество людей разных возрастов, которые хотят заниматься кинематографом. Я и мои коллеги по жюри были приятно удивлены тем, что общий уровень на «Дирижабле» был достаточно высок. В общем–то все участники, в основном молодые люди, получили возможность реализовать свои чувства, идеи, эмоции по поводу окружающей жизни и сделать их достоянием широкой аудитории. Живой, неподдельный интерес к фестивалю и достойное качество конкурсных фильмов — это основной показатель общего высокого культурного уровня в нашей республике.

— С развитием технологий фильмы можно смотреть и в интернете, и в мобильном телефоне, и по телевидению. Как вы относитесь к тому, что кино уходит из кинотеатров?

— Прогресс непобедим, глупо с ним сражаться. Но, если есть возможность, надо знакомиться с произведением искусства в условиях, для которых оно предназначено. Как правило, сейчас большинство смотрит фильмы как бы между делом. Иными словами, зритель не готовится к восприятию искусства как такового. Поход в кинотеатр заведомо отсекает все заботы, и зритель настраивается на встречу с искусством. Более того, в зале сидят своеобразные единомышленники. Коллективное восприятие происходящего на экране воспринимается гораздо эмоциональнее. Кино изначально адресовано массовому зрителю и в тоже время — каждому в отдельности. Кино не рассчитано на одиночек, как, впрочем, и театр. Даже футбол по телевидению очень отличается по эмоциональному восприятию от «боления» на стадионе. Очень многие коллеги — режиссеры ходят в кинотеатры на обычные сеансы. Профессионалу это очень полезно потому, что он сразу же все понимает по реакции зрителей: тишина — значит интересно, шепчутся, поп-корн — значит... Конечно, тут надо сказать и о качестве показа, комфортности, репертуаре, но это отдельная тема. Мне кажется, каким бы ни был качественным домашний экран, для истинных ценителей кинематографа это не аргумент.

— Скажу тогда по-другому: сейчас уходит из кинотеатров не просто кино, а качественное кино. Киноман и эстет не пойдут в кинотеатр, чтобы насладиться той картиной, которая там идет, тогда они находят и смотрят качественное кино в других местах.

— Это вопрос организации системы кинопроката. Не зря стали популярными мультиплексы — многозальные кинотеатры от 200 до 400 человек каждый. Зритель приходит в мультиплекс и может выбрать из репертуара ту нишу, которая его интересует. Сейчас зритель уходит от бескультурья, иногда хамства в залах, уходит от грязи, от отсутствия эстетики восприятия. А прокатчики, если фильм дает кассу, «затрут его до дыр». Резко снизилось количество кинотеатров в 90-е годы. Часть из них перешла в частные руки, часть была перепрофилирована. В прежние времена в системе кинопроката было неизмеримо больше кинотеатров, киноустановок, клубных кинозалов, был выбор. Кино было на третьем месте после табака и алкоголя по наполнению бюджета государства. Доход давал любой фильм — китайский, вьетнамский, не важно… Все это из-за большой и разветвленной системы проката фильмов. Кино до сих пор считается самым прибыльным, это единственное искусство, которое дает стабильный доход, но уже не государству, а частным лицам.

И еще к сказанному — почему семьи не идут на семейные просмотры? Я думаю, люди опасаются, что придя в кинотеатр, они могут увидеть нечто такое, что детям, да и не только им, не рекомендуется смотреть. А семейные просмотры — это основа наполняемости зала. В результате, складывается впечатление, что люди охладели к кино. Ничего подобного! Они с большим удовольствием оторвутся от экранов компьютеров и телевизоров и пойдут в кинотеатр.

— Сейчас много разнообразных культовых фильмов, которые зритель не всегда понимает. Нужна ли зрителю специальная хотя бы базовая подготовка, чтобы воспринимать кино или это надумано?

— Если фильм не понимают — это проблема обеих сторон. Кино, как я уже говорил, это массовый вид искусства. Я не имею в виду, что режиссерам надо снимать фильмы попроще. Конечно же, есть авторское кино, авангардное кино, произведения в жанре арт-хауса, которые изначально предназначены для интеллектуально подготовленного зрителя. Конечно, художник имеет право на самовыражение, но иногда, не желая признать свою неудачу, говорит: «Мне неинтересно мнение зрителей, я делаю кино для себя, я таким образом самовыражаюсь». Если вы любите кино и, может быть, хотите этим заниматься профессионально, то надо много смотреть и много читать, постоянно анализировать увиденное, быть в курсе всех тенденций отечественного и мирового кинопроцессов.

— Кто такой культовый режиссер? Как вы понимаете эту категорию?

— На мой взгляд, в основном это привнесенный, искусственный фактор. Профессионалы в своей среде никогда не используют такую лексику: «Вот я культовый, а ты не культовый». Это результат, коммерческой по своей сути деятельности большого количества «медийных» людей, которые создают культ как средство продвижения готового продукта для получения дохода. Культовый — значит в этот момент наиболее востребованный, но многое зависит и от характера художника. Например, такой режиссер, как Квентин Тарантино эпатирует публику и в искусстве своем, эпатажен он и в жизни. Получается гармоничное сочетание его человеческой сути с его профессиональной деятельностью. Вокруг каждого крупного режиссера существует некий ореол, который зачастую выстраивается не без его участия. Я раньше полагал, что это все делается стихийно и художник к этому не должен иметь никакого отношения, но это было моим заблуждением. Я не говорю, что все, но, с разной долей деликатности, «культовые фигуры» этим вопросом занимаются: обращают внимание, где и когда должна появиться соответствующая публикация, очень переживают, если СМИ после премьеры не откликнулись должным образом, если на просмотр не пришел тот или иной важный или влиятельный персонаж и т.д.

— В рамках второго кинофестиваля «Дирижабль» будет реализовываться программа «Академия кино» — площадка на которой и зрители, и молодые режиссеры смогут смотреть фильмы вместе с профессиональными режиссерами и расширять свои знания в области восприятия киноискусства, посещать мастер-классы кинематографистов и получать массу практических знаний. Как вы считаете, насколько нужны подобные программы в Осетии?

— Это важный и нужный элемент для людей, которые прошли первый этап восторга от самого факта причастности к кино и уже понимают, что хотят этим заниматься. К сожалению, не все могут оплачивать обучение в кинематографических школах. Поэтому они начинают искать другие возможности овладения профессией. И в этот момент просветительско-образовательный аспект становится очень важным потому, что лучше всего учиться, слушая мнение людей, которые занимаются кино профессионально. Считаю, что надо использовать любые возможности приобретения знаний, нужно всячески поддерживать кинообразование и прилагать максимум усилий для создания таких вот ростков культуры, которые должны расти и развиваться.

— Что вы пожелаете участникам конкурсной программы «Дирижабля»?

— По большому счету, если кто–то хочет стать кинематографистом, главное — иметь сильное желание этого добиться. Как минимум, надо много читать, много смотреть, надо анализировать увиденное и услышанное, одним словом, надо быть неравнодушным ко всему, что вас окружает. Скажу больше, и после овладения профессией надо все это продолжать делать. Мир постоянно меняется. Нельзя довольствоваться достигнутым. Это тупик для творческого человека.

Фестиваль «Дирижабль» — это прекрасная возможность заявить о себе тем из вас, кто уже вошел в профессию, неважно в какой категории любительской или профессиональной, и уже испытывает потребность в таком публичном обсуждении своего искусства. Мне кажется, что олимпийский принцип «главное — не победа, а главное — участие» должен быть основным и в этом фестивальном соревновании. Надо искренне говорить своим языком о том, что вас волнует, и тогда вы будете восприняты зрителем.