NY

NY
Быстрыми шагами он двигался, где-то было жарко, где-то прохладно - в этом весь NY…Стайка шаловливых цыганят раздавала шлепки, зазевавшимся девушкам, светофор моргал своими глазами, ветер разгонял пыль…
-У него нет прав, я сказала, что все кончено и давно!
-Но ваш муж так не думает и в этом вся беда, он не хочет принять реальность такой, какая она есть;
-Да, но это только глупые слова, а мне бы что-нибудь получить кроме слов, понимаете?
-Конечно, я понимаю…
Ароматные улицы размывались дождем, фонари-старики снова прозрели, машины, словно увязли в дороге, медленно неслись навстречу суете - безызвестные и чужые… Заблудившийся скрипач улыбался, просто нашел место не тронутое дождем, сел по-турецки - решил сыграть…
-Я был дома, но ее нет, а я сижу здесь и несу чушь. Знаете, я вот, что подумал человек, который разговаривает с собственной персоной не сумасшедший и никакая это не привилегия философов – это только скрытый эгоцентризм и больше ничего….Я в толпе лучше скрою, что я эгоцентрик и все делают то же самое, если только они и в самом деле не сошли с ума и им хочется объяснить себя всем и каждому. Но, по-моему, это все равно, что наливать воду в дырявое ведро - все для них и все зря….
Бедность здесь не порок, а вот праздность – это, как не выглаженные рубашки, обязательно обратят внимание, проворная фигурка сновала мимо сотен голов и ртов, смачно жующих, беспардонно глотающих чужие судьбы, проворачивающих сотни сделок с совестью и не желающих делиться с другими.
-Марисса, шевелись! Отнеси это, вон за тот столик, скорее!;
-Уже иду! Она показала язык, толстоватому парню в фартуке и настроение ее чуть улучшилось. «Сколько же здесь чудаков, здесь сразу столько всего, что в пору быстро свихнуться, но от этого еще интереснее и труднее..»
-На, это тебе! С гадкой улыбочкой сухая и извращенная старость протянула 10–долларовую банкноту, кругом было накурено, и невыносимо жарко и потому она не сразу поняла, что обращаются к ней.
-Спасибо, сэр!
-А может, мне полагается кое-что еще?
-Нет, я так не думаю…
Старый лис хмыкнув, облизнул потрескавшиеся губы и уставился в потолок с таким видом, будто в это мгновение ему открывались истины, оставленные на паперти суеты. По радио крутили бестолковую песенку, мотив которой врезался ей в память «и почему, спрашивается в памяти остаются ненужные слова, ненужные воспоминания, чтобы отвлечь?» Негритянка с чувственными губами ,увлеченно рассказывала своему другу о том, как она сломала руку прошлым летом, и все что она говорила, казалось, прилетало откуда-то издалека ,а ее детский, грудной смех разжигал неподдельный интерес у собеседника…Ночь мягким дыханием скрадывала пунцовые лица проституток, им хватало безмозглых туристов, которые с наивностью твердили «мы только хотим попробовать Америку на вкус!», им хватало пьяных мексиканцев с их эфемерными обещаниями, что все это кончится, им хватит горечи, от того, что эти обещания никогда не выполнялись…
Ему хотелось рвать, потому что сегодня был день один из всех, но один на миллион –он коснулся ее руки, он весь дрожал и озябшим воробьем встречал рассвет… Красные телефоны, проворные белые и шоколадные руки- место где перемежаются слова, слезы, мысли и молчание.. молчание на расстоянии, чтобы слушать , что говорят другие…
«Ты говоришь, я сильный \ Я говорю, ты добрая / Ты спрашиваешь куда я? \ К океану../О, детка!\
Песня продолжала жить, бесполезная чепуха, а среди нее - жизни, танцующие в белом саване безразличия к другим, а среди нее люди, пытающиеся непринужденно улыбаться, девочки передвигающие солнце, поочередно закрывая ладошкой глаза и они волшебники, просто потому, что им так кажется….